“Тут к животным относятся так же, как к людям”. Бездомные собаки и кошки в разных странах

Зоозащитники отмечают: ситуация в России с бездомными животными становится все более тревожной. После того как летом 2023 года Государственная дума РФ приняла закон, разрешающий регионам самим решать, что делать с уличными собаками и кошками, местные власти во многих регионах разрешили их усыплять.

Против разрешения на убийство бездомных животных активно выступали зоозащитники, общественные и культурные деятели. В десятках российских городов проходили акции протеста. Петицию против закона подписали более 140 тысяч человек. “Даже страшно подумать, какие методы расправы над животными выберут главы регионов, если этот закон будет принят”, – писали зоозащитники в петиции. Они были уверены, что это развяжет руки догхантерам и садистам, и предлагали взамен этого усилить контроль расхода бюджетных средств, выделяемых на программу ОСВВ, ужесточить наказания для нерадивых хозяев, создавать нормальные, контролируемые правительством приюты.

Да, проблема безнадзорных животных в России стоит остро, однако при грамотной организации приютов и программы ОСВВ эти проблемы можно было бы решить. А в случае доказанной агрессии, как писали авторы петиции, собак нужно оставлять в приюте, где с ними работает кинолог, тем более что все это уже прописано в федеральном законе “Об ответственном обращении с животными”.

Тем не менее закон был принят, и с тех пор тревожные вести постоянно поступают то из одного, то из другого российского региона. Так, в конце ноября сообщество для помощи бездомным животным в Шерегеше Кемеровской области “Шерепсы” сообщило об убийстве более десяти собак (предположительно – дротиками с ядом). Среди них – прожившая много лет на заправке Бэлла, щенок, которому нашли передержку, и мать восьми щенят. И хотя местные власти не признают, что давали разрешение убивать этих собак, зоозащитники пишут: они догадываются, по чей воле это было сделано, так как “открытие горнолыжного сезона и приезд губернатора – отличный повод для массовых убийств животных”.

Чуть раньше, 30 октября, депутаты Законодательного собрания Кемеровской области приняли во втором чтении закон, разрешающий усыплять бездомных животных в пунктах временного содержания. В нем говорится, что усыплять будут невостребованных, смертельно больных и нападавших на человека животных. При этом в законопроекте не указан срок, после которого можно усыпить животное, которому не нашли хозяев. Новый закон вступит в силу 1 января 2025 года, но убийства в регионе уже начались.

В ноябре в трех районах Оренбургской области как минимум на три месяца ввели режим “экстраординарной ситуации”, при котором разрешается убивать всех бездомных собак, даже стерилизованных и помеченных бирками. В Орске, Акбулакском и Соль-Илецком муниципальных округах теперь могут законно усыплять животных. Как пишет издание “Кедр”, этот режим придумали после запрета Конституционного суда умерщвлять любых беспризорных животных. КС признал это исключительной мерой: усыпление может быть оправдано только тогда, когда другие меры не способны обеспечить защиту человека. По мнению местного эксперта по правам животных, никаких оснований для введения режима “экстраординарной ситуации” в Оренбургской области нет: в последнее время в Орске не было случаев нападения животных на людей, а в Соль-Илецке бездомных собак почти не осталось.

Усыплять уличных животных после отлова разрешили и во многих других регионах (к середине осени их число достигло 12), в частности в Алтайском крае, где в октябре приняли соответствующий закон. Его автор, единоросс Сергей Серов, заявил, что метод стерилизации и возврата собак в среду оказался неэффективным. Уничтожать якобы собираются животных с заболеваниями или проявляющих немотивированную агрессию. Однако специалисты опасаются, что закон приведет к тотальному и без разбору умерщвлению собак.

В Самарской области зоозащитники требуют отмены аналогичного местного закона. По их свидетельству, собаки с улиц практически исчезли, их отлавливают, но обратно в городскую среду не выпускают, и в местной организации, занимающейся отловом, нет по этому поводу никаких документов. Пойманные собаки содержатся в очень плохих условиях и, возможно, просто умирают там. А общественных инспекторов, чья деятельность предусмотрена законодательством, в отлов уже давно не пускают.

Во многих развитых странах мира проблема бездомных животных давно решена. Этому способствовали и программа ОСВВ, и грамотная организация приютов, и налог на разведение собак и кошек, и работа множества волонтеров, и просто ответственность местного населения по отношению к животным. О том, как все это устроено в Канаде, рассказала Радио Свобода зоозащитница Карина Куцарова, гражданка Украины, два года назад переехавшая жить в Торонто.

– Беспризорных собак здесь на улицах нет. Кошки иногда попадаются, но крайне мало. Бездомные животные тут – это в основном койоты, скунсы, еноты и дикие гуси. Причем тут такие законы, что гусей даже гонять нельзя, за это можно получить огромный штраф – 100 тысяч канадских долларов за первое нарушение (а для организаций – миллион!). В случае повторных нарушений санкции усиливаются, вплоть до возможности тюремного заключения. Кроме того, запись о правонарушении может повлиять на иммиграционный статус человека.

– Как же в Торонто добиваются того, чтобы не было бездомных животных?

– Здесь очень строгие законы, серьезный контроль за ситуацией. Если, например, собака или кошка убегает из дома или теряется на улице, люди, нашедшие ее, не имеют права просто забрать животное к себе домой, а потом уже искать хозяина, как делают во многих странах. Тут, если ты нашел собаку или кошку, сразу везешь ее в муниципальную службу, которая работает 24/7. Все официальные приюты принимают найденных на улице животных. Там считывают микрочип, проверяют состояние здоровья, регистрируют животное в своей базе и оставляют на передержку. Через 20 часов после регистрации они публикуют на своих сайтах и в соцсетях информацию о том, что животное с таким-то микрочипом находится по такому-то адресу. Хозяин может прийти и забрать свою собаку или кошку.

Люди, нашедшие животное, и сами пишут в соцсетях: нашел такую-то собаку, отвез в такое-то место. Нет такого в городе, чтобы просто бежала по улице собака и никто не ее забрал! Значит, она потерялась, ведь здесь не выбрасывают животных на улицу: за это предусмотрены большие штрафы. Все животные должны быть зарегистрированы, у них есть чипы, документы, все они привиты от бешенства. Без всего этого ты не выедешь из страны со своим питомцем и даже не переедешь в другую провинцию.

– А если хозяин не нашелся и новой семьи животное не обрело, что с ним происходит?

– В нашей провинции Онтарио конкретные сроки усыпления животных в таких случаях не определены законом и зависят от множества факторов, включая состояние здоровья животного, его поведение и уровень наполненности приюта. Наш приют под названием Humane Society, как и многие другие приюты в Онтарио, придерживается no-kill policy (политики отказа от усыпления). Эта мера применяется только в крайних случаях, например, если животное страдает от неизлечимой болезни, серьёзных травм или представляет опасность для людей и других животных.

Если приют переполнен, животное может быть передано в другой приют или на временную передержку. В редких случаях, когда нет возможности найти новый дом или место для животного, приют может рассматривать эвтаназию, но это крайняя мера. Большинство животных остаются в приютах до тех пор, пока для них не найдутся новые хозяева. Некоторые приюты проводят кампании по “усыновлению” или предлагают временные программы содержания. В приютах очень хорошие условия: просторные вольеры, внутри всегда есть еда, вода, лежанки.

– Канадцы охотно берут животных из приютов?

– Да, очень много берут! Здесь множество частных домов, и люди могут себе позволить завести два-три, даже четыре животных. Я, например, живу в многоквартирном доме, где совсем мало детей, а вот собак у нас на каждом этаже по пять-шесть. Тут очень любят животных и с удовольствием заводят их.

Кстати, бесплатно вы собаку из приюта не возьмете. Заплатите, допустим, за щенка 300 долларов, за взрослую собаку – чуть меньше: может быть, это будет 250. И это вполне обосновано, ведь если у человека нет 300 долларов на щенка, то он не найдет денег и на его дальнейшее содержание, которое стоит недешево. Например, чтобы взять в ветеринарке глистогонное для своей собаки, я должна заплатить 65 долларов доктору, чтобы он дал назначение, без которого я это средство в аптеке не куплю. Прививка будет стоить 45 долларов. Если с животным что-то случилось, и ты срочно едешь к врачу, то счет за лечение начинается от двух тысяч долларов. И получается, что тот, кто не готов заплатить 250–300 долларов за собаку, потом просто не сможет ей помочь, если понадобится.

Когда человек хочет взять собаку или кошку из приюта, там сразу оценивают его финансовую ситуацию, затем проводят анкетирование и интервью. Выясняют, что он знает о содержании животных, и если знает мало, то ему могут предоставить обучение, тренинг. Допустим, к нам в шелтер приходит человек и говорит: меня заинтересовал такой-то кот. А на этого кота уже очередь по анкетам, и мы выбираем, кому лучше его отдать.

– Расскажите о своем опыте волонтерства в Канаде.

– До этого я несколько лет жила в Грузии, волонтерила там, и все это было очень легко: ты взял животное с улицы, занимаешься им, делаешь документы, потом пристраиваешь. Приехав сюда, я тоже начала искать возможности для волонтерства, и оказалось, что все ох как непросто! Я нашла сайт, заполнила заявку. Со мной долго не связывались, потом, месяца через два написали, что надо пройти интервью. Мы созвонились, поговорили. Они прислали мне девять онлайн-курсов, которые мне предстояло пройти. Потом было еще два интервью.

В Канаде на любой работе очень важны отношения между людьми. Соответственно, половина тренингов касаются вопросов вокруг гендера, буллинга, харассмента, межнациональных отношений. Перед поступлением на работу волонтером у меня был в общей сложности 21 тренинг! Что касается обращения с животными, тут мне было легко, поскольку я всем этим уже занималась раньше.

У меня есть приложение, в котором я пишу, когда могу выйти на работу, или они мне пишут, спрашивают: можешь ли ты нам помочь сегодня или завтра? В Канаде очень уважают свое и чужое время, поэтому стараются меньше звонить. Всю необходимую информацию я получаю в приложении, и это очень удобно.

– Что именно вы делаете как волонтер?

– Я работаю в шелтере на ресепшен. Там у нас есть магазин товаров для животных, вся выручка которого идет на помощь приюту. Я продаю эти товары. Там также есть фуд-банк, где люди, которым не хватает денег, могут бесплатно взять собачью и кошачью еду и наполнитель для лотка: на одного человека – один пакетик для кошки, один пакетик для собаки и песочка тоже один пакет. Иногда дают также лакомства для собак.

Когда приходят люди, желающие взять или отдать в приют животное, я общаюсь с ними, консультирую. Два раза в месяц мы бесплатно раздаем все, что пожертвовали люди в приют: корм, переноски, когтеточки, лежанки, игрушки, пеленки, одежду для собак. Я и своей собаке брала оттуда игрушки: у нее режутся зубы, и она грызет, играет, радуется.

– Вы взяли собаку из приюта, где работаете?

– Нет. Я не планировала заводить собаку, у меня есть кошка, но так уж получилось. Я увидела пост в фейсбуке: мужчина писал, что он попал в аварию, сломал ребра и отдает свою собаку за 300 долларов, потому что ему трудно ею заниматься. Я ему написала, мы поехали познакомиться, увидели эту собаку и сразу влюбились в нее. Это метис питбуля и бельгийской овчарки. Ее зовут Мали, и это очень умная девочка. По-моему, этот мужчина отдал ее просто потому, что она достала всю семью: у нее очень много энергии, она просто вообще не останавливается, такая активная!

Первую неделю мы, честно говоря, и сами были в шоке: она прыгала на руки, все грызла и даже была агрессивна. Мы начали приучать ее к себе, воспитывать. Прошел месяц, и сейчас это уже совсем другая собака. Просто с ней надо заниматься.

– Как бы вы охарактеризовали отношение в Канаде к животным?

– Тут к животным относятся так же, как к людям, просто очень хорошо! Везде можно заходить с животными, никогда тебе никто слова не скажет. Очень уважают чужие границы: если хотят погладить собачку, спрашивают разрешения. Вплоть до того, что один владелец собаки всегда спросит другого: можно моя собака понюхает вашу?

И то, как устроена система шелтеров в стране, говорит о том же. Все волонтеры очень внимательные. У каждого своя специализация. Есть люди, которые только выгуливают собак, есть те, кто фотографирует их для сайта, а кто-то, скажем, занимается анкетированием. Гулять с приютскими собаками положено в специальной униформе. Внутри приютов есть комнаты для тренировок животных, с ними работают кинологи, обучают командам. И каждый может привести туда свою собаку, позаниматься с тренером.

– А многие в Торонто хотят быть волонтерами в этой сфере?

– В Канаде очень почетно быть волонтером. Если у тебя в резюме написано, что ты волонтер, это всегда является большим преимуществом при поступлении на работу. Когда я решила стать волонтером, там был конкурс, пять тысяч заявок. Из них выбрали сначала 700 человек, потом 250, и уже из них 40 человек пришли волонтерить в наш шелтер. Представляете, какое количество людей хотели туда попасть!

Одновременно я продолжаю заниматься спасением животных в Грузии: там по-прежнему работает созданная мною организация по помощи животным DogCat Batumi, и я помогаю удаленно пристраивать собак и кошек. Сейчас организовывала передержку для кошек в Батуми.

– Но вам ведь приходится еще зарабатывать на жизнь? Какова ваша основная работа?

– Я работаю на скачках, на лошадином рейстреке, который считается самым большим в Канаде: закрываю ставки, потом мы с коллегами подводим итоги, определяем размеры выплат. Я много читала про конный бизнес и понимаю, что в Канаде и США очень гуманное отношение к лошадям. Их состояние внимательнейшим образом контролирует медицинская служба, никакие допинги тут в принципе невозможны. Если хозяин лошади или тренер вдруг дадут ей что-то лишнее, это обязательно обнаружат и не только лошадь уберут с рейстрека, но забанят и этого человека, и шансов работать в этой сфере у него не будет больше никогда.

Если у лошади травма или она нездорова, ее ни за что не выпустят на бега. За год лошадь может бежать только четыре раза, потому что скачки – серьезный стресс для организма. Участие в бегах – только в возрасте до пяти лет. Потом лошади уходят на пенсию, могут работать в каких-то клубах или жить на фермах. На нашем рейстреке есть отдельный большой ангар, где живут “лошади-пенсионерки”: их кормят, лечат, ухаживают, – рассказывает Карина Куцарова.

Татьяна Слонова – волонтер-зоозащиник. Она гражданка Эстонии, живет и там, и в Испании. На востоке Испании у нее частный приют под названием Happy Dog Family, а в Таллинне – Фонд помощи бездомным животным и реабилитационный центр. По свидетельству Татьяны, в Эстонии беспризорных животных на улицах нет.

– Эстония – маленькая страна, здесь легче навести порядок. Кроме того, в Европе другое отношение к животным, чем в странах СНГ и иже с ними. У нас любят животных, заботятся о них, это члены семьи, на них тратят деньги так же, как и на своих детей. У нас следят за тем, чтобы животные были в порядке, не страдали от рук человеческих, чтобы не было “черных разведенцев”. Если кто-то узнает, что в квартире живут неухоженные собаки и кошки или их слишком много, обязательно будет звонок в специальные службы, и они придут, проверят. Ко мне тоже часто приходят проверки из ветеринарного департамента. Собак и кошек, если они в ненадлежащем виде, изымают и отправляют в приюты.

– Как все это устроено? Вот, допустим, нашли на улице ничьё животное – что происходит с ним дальше?

– Ничьих животных у нас не бывает. Если животное на улице, значит, оно потерялось. Приезжают сотрудники муниципального приюта, забирают собаку или кошку к себе, выставляют о ней информацию в интернете и ждут хозяина. Если он не обнаруживается в течение двух недель, тогда это животное пристраивают. Когда появляются желающие забрать, они платят за это денежку, причем немаленькую. Если быстро не забирают, то собака или кошка живет в приюте, ожидая, когда ее захотят забрать.

– Таких животных не усыпляют?

– Усыпляют только по медицинским показаниям, тяжелобольных, когда совсем ничего нельзя сделать.

– Вы застали времена, когда ситуация была иной?

– В 90-е годы были и бездомные собаки, и коты на улицах: не так много, но были. Начиная с 2000-х точно никого нет. Государство навело порядок, ввело соответствующие законы. У нас огромные штрафы за выброшенное животное, за жестокое обращение. Животные должны жить в хороших условиях, быть сытыми и ухоженными, их нельзя оставлять одних дома дольше, чем на 24 часа. Здесь запрещен самовыгул: за это хозяин получает огромный штраф. Все животные должны быть чипированы и внесены в единый регистр.

– Соответственно, и люди стали более ответственно относиться к животным?

– Да, конечно. Все это воспитывает население. Кроме того, в Эстонии есть все условия для содержания домашних животных. У нас огромные собачьи площадки, бесплатные пакетики для собачьих нужд. Тут очень много домашних животных! Я живу в районе, где практически у всех есть собаки, – отмечает Татьяна Слонова.

В Испании ситуация не столь хороша, как в Канаде и Эстонии. По свидетельству местных зоозащитников, в некоторых регионах страны бездомных собак практически нет, а в других их немало, особенно в деревнях. Уличные кошки есть везде, они живут в основном на территориях жилых комплексов, где их кормят, или в специальных кошачьих колониях, которые обустраивают волонтеры. Нередки случаи жестокого обращения с животными. Продолжает Татьяна Слонова, хозяйка приюта Happy Dog Family в местечке Рохалес.

– Девять лет назад я приехала в Испанию, купила дом. Увидела, какие тут проблемы с животными. Вскоре мне начали подкидывать собак и кошек. Мы два года искали ферму, чтобы сделать приют, наконец нашли, зарегистрировались в муниципалитете, еще два года обустраивали помещение. У нас сейчас 96 животных на две страны: в Эстонии только собаки, а в Испании есть и ослики, спасенные из усыпалок, и козочка Маша из “живого уголка” детского садика, и коты из-под машин, и собаки. Все они из разных стран, но у меня нет ни одной собаки из Эстонии. В основном это Испания, Грузия, Беларусь, Россия, Украина (сейчас очень много собак оттуда, с оккупированных территорий).

– Какими путями попадают к вам собаки и кошки?

– Я довольно известный волонтер, у меня каждый день по 10–12 звонков: помогите, помогите! Каждое животное сначала приезжает ко мне в Эстонию. Все это очень дорогое удовольствие. Из Грузии только за транспорт – 700 евро. Кроме того, надо животное вакцинировать, чипировать, сделать документы, оплатить передержки, стерилизацию, прививки. А дальше мы ищем им дом. За последние четыре года около 500 моих собак уехали в замечательные семьи в Эстонию, Францию, Финляндию и другие страны. В Испании за эти годы я пристроила всего лишь пять собак. Здесь приюты переполнены. Щенков еще берут, а взрослых, тем более больных – не хотят.

Я беру не всех: в основном самых тяжелых, инвалидов. Сейчас у меня 12 собак без лап, 5 – без глаз, 6 – с онкологией. Забираю стариков, прекрасно понимая, что, скорее всего, они останутся у меня пожизненно.

– При этом в Испании мне доводилось видеть, как хозяева возят своих собачек в специальных колясочках, заботятся о них.

– Это в основном иностранцы, приезжие из других стран Европы. Кстати, они и из испанских приютов берут много собак: скажем, финны, англичане.

– Как вам удается кормить, лечить, заботиться о таком количестве животных?

– Самая большая статья расходов – это транспорт и ветеринарные услуги. Вот сегодня мы положили одну собаку в госпиталь в Испании: как минимум пара тысяч евро. Это огромный алабай из Беслана. Я взяла эту девочку год назад. Увидела пост в фейсбуке: огромная изможденная собака, облитая красной краской. Я сначала даже не поняла, в чем дело. Позвонила туда, нашла волонтера, стали мы эту собаку забирать, и тут местная женщина говорит: у нее еще щенки есть. Пошли искать, нашли трех живых щенков, и они тоже все в краске. Знаете, зачем их краской облили? Чтобы лучше горели… Остальных сожгли. Собака больная, мы долго ее лечили, везли через Беларусь, там делали ей операцию.

У меня небольшой бизнес, и все, что зарабатываю, я трачу на собак. Я уже в том благочестивом возрасте, когда дом построен, деревья посажены, дети выросли, могу тратить деньги на что хочу. В Эстонии я отдаю собак не бесплатно, хотя и недорого. Иногда приходят небольшие донаты. Здорово помогают люди, особенно украинцы: приносят корм, выгуливают собак.

К нам сейчас приехала маленькая собачка из Дагестана, которой под корень срезали уши и подожгли хвост. Из Абхазии я привезла алабая, найденного в лесу: его сначала расстреляли, потом еще перерезали горло; к счастью, удалось его спасти. Из Грузии недавно прибыл огромный пес (сейчас он в Эстонии), его зовут Боря, мы все его обожаем. У Бори 48 пуль, его нашли в лесу расстрелянного. Он молодой, но инвалид, не может ходить, еле-еле встает: повернул попу, покакал и опять лег. Вот что творят жестокие люди…

Есть у нас еще Балу, огромный испанский мастино, весит больше ста килограммов. Найден на улице в Тбилиси. Его собирались расстрелять, потому что люди боятся таких больших собак, но мы успели его забрать. Там была сложнейшая логистика: Балу везли сначала из Грузии на Москву, потом из Москвы в Эстонию, и уже оттуда я тащила его в Испанию на своем автобусе. Когда официальные перевозчики везли его в Москву, он ни в одну клетку не поместился, ехал в проходе. И даже на таможне, когда увидели его размеры, сказали: мы все поняли, пусть (хотя вообще-то собакам запрещено ехать в проходе). Балу очень добрый товарищ, людей может зализать до смерти, но есть своя беда: не любит других животных, поэтому он у нас живет в отдельном помещении.

Недавно в Испании было чудовищное наводнение: погибло множество людей и животных. Приюты кинули клич о помощи. Мы забрали десять собак из Валенсии и Малаги. В Испании ужасные приюты: бетонные коробки, клетки метр на метр – просто жесть! А тут у нас травка зеленая, они бегают, играют и совершенно счастливы.