В РФ – репрессии против родственников оппозиционеров? – DW – 19.12.2024

В 2024 году репрессии коснулись родственников российских оппозиционеров: задержания, обыски и обвинения в “контрабанде” стали частью стратегии давления. Уголовные дела были открыты против трех родственников видных российских политиков и общественных деятелей, которые покинули РФ. Силовики задержали Марину Егорову – супругу оппозиционного политика Леонида Гозмана, мать кинокритика Антона Долина и поэтессу Веронику Долину, писательницу и мать журналиста Василия Полонского Надежду Кеворкову.

DW спросила у экспертов, как видоизменяются репрессии в России и чем нынешние методы отличаются от советской практики.

В “заложниках” оказались пожилые родственники оппозиционеров

Одним из самых громких стало задержание супруги российского оппозиционного политика Леонида Гозмана, который покинул Россию вместе с ней в 2022 году. На родине его заочно приговорили к 8,5 годам колонии по статье о распространении “фейков” из-за осуждение агрессивной войны РФ против Украины. В августе этого года его 72-летняя супруга Марина Егорова вернулась в Россию, а в октябре ее задержали в аэропорту в Москве. При проходе через пункт пограничного контроля у нее обнаружили антикварные предметы. Позднее Леонид Гозман пояснил на своей странице в Facebook, что супруга по его просьбе везла в ЕС семейную кухонную утварь, не имевшую “ни культурной, ни серьезной материальной ценности”. Против Егоровой возбудили уголовное дело о “контрабанде культурных ценностей в составе ОПГ” и отправили под домашний арест, ей может грозить от 7 до 12 лет лишения свободы. После ареста супруги Леонид Гозман заявил, что сокращает общественно-политическую и медийную активность.

В ноябре в московском аэропорту задержали 68-летнюю Веронику Долину – поэтессу и мать кинокритика Антона Долина. Они оба выступили против полномасштабного вторжения РФ в Украину. Таможенники обнаружили у женщины таблетки “Ивалгин”, “Трамадол”, “Суматриптан”, которые, по словам Долиной, она принимала от сильных мигреней. Но силовики посчитали, что женщина нарушила законы РФ, не задекларировав лекарства. Ее задержали, а прокремлевские СМИ сообщали, что против нее могут возбудить уголовное дело о контрабанде сильнодействующих веществ или наркотиков, что может грозить сроком до 20 лет лишения свободы. Женщину отпустили “под обязательство о явке”.

Правозащитный проект “ОВД-Инфо” насчитал с 2016 года более 400 случаев давления на родственников политических активистов. Антон Долин сообщил DW, что у него нет информации о возбуждении уголовного дела против матери: “Мы не комментируем, прежде всего, потому что нет никакой информации”. Он продолжает публичные выступления.

В 2024 году задержали 66-летнюю журналистку Надежду Кеворкову – мать журналиста Василия Полонского, который долгое время после начала полномасштабной войны в Украине оставался в России и продолжал освещать политические процессы. Его мать отправили в СИЗО по делу об оправдании терроризма. Поводом стали ее посты в соцсетях за 2018 и 2021 годы. Журналист подтвердил DW, что сейчас находится в Грузии – там он освещает акции протеста грузинской оппозиции. От дальнейших комментариев он отказался, пояснив, что дело его матери касается исключительно ее журналистской деятельности. Ранее Полонский писал, что ФСБ оказывало давление на его сестру.

Задержания родственников активистов – совпадение?

Власти РФ расширяют методы давления на родственников оппозиционеров, это создает атмосферу “страха и самоцензуры” даже за пределами России, говорит адвокат сообщества юристов “Первый отдел” Евгений Смирнов. “Это может охладить пыл некоторых оппонентов и заставить их отказаться от критической позиции”, – поясняет он. Эксперт напоминает, что все чаще у оппозиционеров в России конфискуют имущество, блокируют банковские счета и включают в реестр экстремистов и террористов. “Все это накладывает серьезные ограничения и на их родственников, например, делая невозможным трудоустройство в госкорпорации или госорганы”, – говорит Смирнов.

Юрист считает, что задержания носят неслучайный характер. Он полагает, что российские силовики имеют доступ к внутренней переписке оппозиционеров: “Иначе откуда они знают, что искать”. Такими методами, считает Смирнов, государство пытается повысить градус преследований, чтобы усилить персональный страх. Он приводит в пример также уголовное дело против отца директора ФБК Ивана Жданова по сомнительным обвинениям, а также изъятие имущества у семьи Александра Невзорова из-за его, по мнению российских властей, “экстремистской деятельности”.

Вывести родственников из России – непросто

Также Смирнов напоминает, что открытие уголовных дел против оппозиционеров дает силовикам основания для проведения обысков в их российских домах. Такой метод давления, например, оказывают на главного редактора “Псковской губернии” Дениса Камалягина. Он в 2022 году уехал из России в Латвию из-за угроз российских властей, связанных с его журналистской деятельностью. Тогда российские силовики стали чаще приходить с обысками в дом его родителей в Пскове. За 2,5 года они провели пять обысков, рассказывает Камалягин: “Свою цель они не скрывают, говорят родителям, чтобы завершил журналистскую деятельность, пытаются заткнуть рот нашему изданию”.

Сотрудники правоохранительных органов, по его описанию, жестокости по отношению к родителям не применяют, но “грубят”, называют сына “предателем”: “Приходят по 8-10 человек – ОМОН, ФСБшники – все в касках с полным обмундированием, как будто к террористу”. Работа “Псковской губернии” все равно продолжается, отмечает он, а вопрос о выезде семьи из страны остается открытым. “К сожалению, власти некоторых европейских стран не дают возможности сделать это”, – добавляет он.

Российское общество негласно призывает к “откату обратно”?

В 1937 году в СССР выпустили постановление Политбюро ЦК ВКП(б) “О членах семей осужденных изменников родины”. Этот документ развязал руки репрессивной машине, в результате чего были репрессированы около 18 тысяч женщин и “изъяты” порядка 25 тысяч детей – “членов семьи изменников родины”. Жен репрессированных граждан СССР отправляли в лагеря, например, в народе тогда была широко известна аббревиатура А.Л.Ж.И.Р. – “Акмолинский лагерь для жен изменников родины”. Зона находилась посреди казахской степи. Детей же отдавали в детские дома, если не находились иные родственники.

Тогда репрессии стали считаться естественным и даже должным элементом государственной власти, отмечает в своем Телеграм-канале политолог Иван Гращенков. Для этого в 1936 году была принята новая Конституция СССР, которая позволяла “узаконить беззаконие”. Впрочем, до этих времен России еще далеко, считает он, так как запроса на новый “красный террор” в российском обществе явно нет, а люди хотят нормализации жизни”.

По его мнению, все большей части населения начинают надоедать “злые лица” из телевизора”, которые призывают к расстрелам и прочей мобилизации общества на борьбу с “врагом”. Нынешняя власть РФ, уверен Гращенков, еще оглядывается на общественное мнение, которое негласно призывает к “откату обратно”. Вместе с тем исследовательская организация “Левада-центр” с 2012 года фиксирует рост безразличия в российском обществе к сталинским репрессиям. Исследователи считают, что это происходит из-за смены поколений и “исторического беспамятства”, а также целенаправленной госпропаганды.